Nichtigkeit

четверг, 17 февраля 2011

04:20

Takeru and Soubi

Звездолет Джефферсона

...Он курил в гостинной, стоя у открытого окна. Морозный ноябрьский воздух, забираясь под рубашку, приятно холодил тело, с неба падали первые, робкие снежинки. Берлин, в большей своей части, готовился ко сну - улицы совсем опустели, в соседних домах гасли окна, похищая силуэты своих обитателей, но иногда, очень редко, не смотря на поздний час, мимо с шумом проезжали машины или проходили небольшие, уже подвыпившие комании. Эриху тоже хотелось пойти куда-нибудь развлечься, расслабиться, в общем забыться. Слишком много душевных сил у него отнял секс с Киртианом. Хотя это и сексом-то назвать нельзя, сплошное недоразумение, все равно что трахать бревно, в добавок ко всему постоянно хнычущее и, черт возьми, давящее на мозг своими признаниями в любви. Он скривился. Секс должен расслаблять, приносить удовольствие, в первую очередь моральное, а не быть тупым набором поступательных движений, иначе он превращается в бессмысленную трату времени. Конечно, по началу ему было интересно (ну, и ближе к оргазму тоже, но в этом задурманенном состоянии подумать можно о чем угодно). Но что скрывать, Киртиан чертовски превлекателен, у него прекрасное тело... и лицо... лицо с ангельскими чертами, так похожеее на... Телефонный звонок спас Эриха от мыслей, давно попадающих под ранг опасных для жизни, причем исключительно для чужой, той, что будет иметь несчастье попасться под руку.
Выкинув окурок в окно, немец поднял трубку. Кому же он понадобился в час ночи?
-Ало.
-Эрих, ангел мой, здравствуй! - защебетал в трубке женский, с пьяными нотками, голос.
-Здравствуй, Ирма, - ответил он, сразу узнав в говорившей свою давнюю знакомую - Ирму Майер, молодую вдову, где-то год назад получившую немалое наследство после смерти мужа-офицера и теперь пустившуюся во все тяжкие - не проходило ни дня, что бы Фрау Майер не устраивала каких-то фуршетов, разве что тяжкое похмелье могло иногда портило ее праздник жизни. - Чем обязан столь позднему звонку?
-Позднему? - удивились на том конце провода. -Пфф, Эрих! Еще скажи, что я тебя разбудила! Ахаха! Не-по-ве-рю!
-И правильно сделаешь - я не сплю, - он облокотился на стол, ожидая чего же хочет от него эта женщина, хотя он уже заранее знал и лишь ждал когда же она это произнесет.
-А раз ты не спишь и если ничем не занят - я жду тебя у себя. Здесь собралась небольшая компания, только самые близкие люди. Ну ты понимаешь о ком я - Гюнтер, Агата, ну и так далее. Все хотят тебя видеть, - Ирма хихикнула. - Особенно я.
Эрих усмехнулся. Ну вот она и предложила то, о чем он думал и что ему сейчас так необходимо.
-Жди меня, - ответил он и положил трубку.
Закрыв окно, вышел из гостинной. Надо привести себя в порядок, фуражка, китель - все как полагается, к тому же Ирма любит, когда он в форме. Только кителя в кабинете не оказалось.
Чертов принц! Неужели он его утащил? Или его куда-то убрал Рихард?
-Шварц!- крикнул он, прилаживая на пояс кабуру с табельным оружием - тоже неотъемлимую часть официального вида. - Шварц!
Ответа не последовало. Он там умер что ли?
Разозлившись на нерадивого адьютанта, Эрих, хлопнув дверью, направился в спальню Киртиана...
...Сквозь навеянный успокоительным сон, он слышал телефонный звонок, голос Эриха, называющий женское имя и обещающий приехать. Куда он собрался?... Зачем?... Киртиан отчаянно хотел проснуться, узнать, что происходит, но бороться с лекарством было почти невозможно, измученное тело с радостью отдавалось в блаженное забытие. Эрих... Он провалился в сон, но тут же его разбудило ощущение, будто у него что-то пытаются отнять, что-то очень важное, без чего он никак не сможет и во что он даже в глубоком сне вцепился с нечеловеческой силой.
Он услышал голоса, спорящие между собой. Один был полон гнева, другой, казалось, защищался или защищал кого-то. Вот первый воскликнул "Пошел вон!", второй промолчал. Послышались шаги, хлопнула дверь. Шварц ушел? Тогда первый голос принадлежит... Эрих! Сон мгновенно исчез. Киртиан открыл глаза и увидел над собой искаженное злостью лицо своего возлюбленного. Это было настолько неожиданно, что юноша невольно отпустил то, что до этого так отчаянно держал - китель, пахнущий дорогими сигаретами и терпким, древесно-коричным парфюмом.
Забрав то, что принадлежало ему, Эрих направился к выходу и тут, в голове принца появилась ясная и ужасающая догадка - ему нужен китель, что бы уйти. Уйти к женкщине.
-Нет!! - закричал он, вскакивая с кровати и уже в самых дверях останавливая немца. Упав перед ним на колени и схватившись кулачками за ткань галифе, он зподнял на Эриха наполнившийся слезами взгляд. - Нет...
Но лучше ему было не смотреть вверх - лицо мужчины исказилось от отвращения, уголки губ, этих прекрасных, желанных губ, скривились так, словно их обладатель увидел у своих ног дурнопахнущую, балотную гразь, а в нескрытом повязкой глазу читалась ненависть, смешанная с усталостью.
-Сколько можно унижаться?
Эта фраза и тон, которым она была произнесена, больно резанули душу. Любой другой человек и правда ни за что не стал бы унижаться, послушал бы здравый смысл и свою гордость и попытался отречься от своих чувств, но не Киртиан. Для него это было не возможно, он не мог запретить себе любить, для него Эрих был всем и принц не мог допустить, что бы его любимый мужчина ушел к какой-то мерзкой бабе, которая никогда и ни за что не будет любить его так, как любит он.
-Прошу тебя, - он уткнулся носом немцу в ногу. - Не уходи... Пожалуйста...
Эрих молчал, все еще глядя вниз - Киртиан ощущал на себе его тяжелый, жгучий взгляд и молился, что бы он смягчился, но, похоже, это было невозможно.
-Ничтожество, - принц вздрогнул от этого слова, чувствуя как слезы накатывают с новой силой. - Вы мне отвратительны.
Мир рухнул и погас в одночасье...